Пояс оби - Карина Ли
– Деньги сына – это его личные средства, я не буду принимать во внимание, сколько он уже успел вам заплатить. Но я сделаю вам выгодное предложение, так что заработать вы сможете гораздо больше… честным путем.
– И что же?.. – с вызовом спросила я, мысленно строя различные догадки.
– Вам надо покинуть окия в столице и переехать в Осаку. Ваш секрет голубых глаз я никому не расскажу, это станет вашей изюминкой.
– Простите, Ито-сан?..
– Все просто: с вашими познаниями, внимательностью и трудолюбием вы сумете освоить мастерство гейши на практике в ускоренном темпе. Мужчины не смогут отвести от вас взгляд, поскольку ваша внешность уникальна для Японии. Я имею в виду ваши голубые глаза, – пояснил отец Такуми.
Я до сих пор не могла поверить в происходящее. В голове пронеслись пока еще смутные образы, связанные с будущим в Осаке и со сделкой. Я не ослышалась?
Ито-сан заявляет, что я смогу стать майко или гейшей? Бред сивой кобылы, как заметила бы моя мама.
– То есть вы приказываете мне все бросить и переехать в Осаку, чтобы развлекать гостей в чайных домах?
– Верно, – подтвердил Ито-сан. – Вы станете настоящей гейшей, а ваш заработок не сравнится с теми деньгами, которые вы получаете здесь, просиживая в углу во время занятий майко. Взамен я прошу лишь оставить Такуми в покое и никому не говорить о вашем отъезде. – Ито-сан выжидательно посмотрел на меня.
Мне было ужасно неловко, казалось, как будто я сижу голая.
– Мне нужно подумать, – выдавила я.
– Айуми, – почти ласково и в то же время настойчиво продолжал он. – Я знаю о вас все, включая трагическую судьбу ваших покойных родителей. Мне известно и о вашем, если так можно выразиться, опекуне Сэкигути-сане. Пусть мой сын и влюблен, но вы никогда не войдете в нашу семью, поэтому я предлагаю вам беспроигрышный вариант. Либо вы перебираетесь в Осаку и при этом остаетесь в деле, либо я заставлю вас уйти с позором, хорошенько прошерстив бумаги о вашем поступлении в Токийский университет. Выбирайте, что вам дороже: внимание Такуми или обвинение Сэкигути-сана в коррупции?
24. Такуми
Сумерки сгущались незаметно. Полутьма между заходом солнца и наступлением ночи всегда служила мне напоминанием о том, что в этот час обитатели иных миров собираются совершить ночную вылазку в обитель простых смертных. По крайней мере, так говорилось в сказках и поверьях.
Лес превратился в черное полотно, освещаемое светом луны. Я добрался до поляны, где мы с Наной провели драгоценные минуты уединения. Осмотрев кору знакомого дерева, я нашел иероглиф «путь», который вырезал на стволе тупым ножом.
Погладив дерево и мысленно поблагодарив его за сохраненные воспоминания, я продолжил свой путь по холмистой замшелой местности. Вскоре я заметил желтые и зеленые огоньки: они мерцали в прекрасной хаотичности, будто перемигивались. Светлячки. Крохотные существа, меньше карманного фонаря и, конечно, несравнимые с солнцем, но они освещали тропу и служили ориентиром для путника.
У меня не было конкретной цели, в каком направлении двигаться дальше, поэтому я пошел вперед, ориентируясь на светлячков. Я бродил по лесу почти до полуночи, размышляя о всяком, но любые мысли приводили в тупик. Я чувствовал себя зверем, загнанным в угол, что мне очень не нравилось. Я никогда не задумывался о любви или, точнее, о ее сути.
Скорее всего, как раз потому, что никогда не любил, но что-то поменялось.
Решив закончить прогулку, я выбрался на главную тропу, которая вела к родительскому дому. Здесь раскинулась пустошь с нетронутой травой. Внезапно что-то привлекло мое внимание. Шорох.
Мама в детстве запрещала мне лезть в заросли, чтобы не быть укушенным змеей, но трава, едва я взглянул на нее, зашуршала и заколыхалась с новой силой. Решив утолить любопытство, я приблизился к странному участку, но все резко стихло.
– Наверняка змея, – сказал я вслух и пошел дальше.
Вдруг позади меня раздался голос:
– Сам ты змея!
От неожиданности я подпрыгнул, а на лбу даже выступила испарина. Я обернулся и пригляделся, а потом различил того, кто стоял в траве. Я увидел мальчика лет восьми или десяти с рюкзаком на плечах. Он был одет в черное, поэтому мог легко замаскироваться и исчезнуть из виду.
Ребенок молча и недовольно уставился на меня, словно я потревожил его, случайно разбудив.
– Хэй, – обратился я к нему. – Что ты делаешь один на пустоши, да еще рядом с лесом?
Он ничего не сказал и по-прежнему стоял не шелохнувшись.
Я предпринял очередную попытку.
– Скажи, может быть, тебе нужна помощь? Ты поранился? Где твои родители? – продолжал я, но все усилия были тщетны.
Я сделал к нему шаг, но мальчик сразу же попятился. Я снова присмотрелся к нему и в свете луны, озаряющей окрестности, не заметил никаких явных серьезных повреждений.
– Что за глупые игры, – буркнул я с раздражением, потому что его поведение показалось мне дурацким. – Разреши мне помочь: дети не должны гулять в лесу ночью.
– А что ты тут делаешь? – подал голос он.
Когда мальчик наконец-то заговорил, я приободрился.
– Меня мучает бессонница, – ответил я первое, что пришло в голову. Это было правдой, оставаться в городской квартире не хотелось, поэтому я успел на последний поезд «Синкансэн» и домчался до Осаки. – Где ты живешь? Я могу проводить тебя к родителям.
– Ночь только-только наступила, почему же тебя мучает бессонница? – не унимался мальчишка. Он подобрал с земли палку, развернулся и двинулся прочь, в противоположном направлении от пустоши.
Я ничего не понимал, но подумал, что нельзя оставлять его одного. Мальчишка целенаправленно и уверенно шел в нужную ему сторону, постепенно мы отдалились от главной дороги и углубились в лес.
– Куда ты направляешься? – не сдавался я.
Мне уже не нравилась идея плестись за чудаковатым ребенком, который шагал по лесной тропе темной ночью. Но что мне теперь оставалось делать? Не хватало еще выступать свидетелем по делу о пропаже.
– А почему ты не спишь? – огрызался он на ходу. – Почему я должен отвечать на вопросы чужого дядьки, если он не отвечает на мои? – В его словах была доля правды.
Я пожал плечами.
– Я немного запутался в своей жизни. Вот и все. Разные мысли покоя не дают. А ты не заблудился? – уточнил я.
– Нет, я знаю, где мой дом, – твердо заявил он. – А вот где твой дом?
– Он остался позади.
– А это и впрямь твой дом?
– Что за дикие вопросы? Конечно, – сказал я. –
